Горизонт стиха лучист и бледен,
Рифмы только чудятся вдали...
Все потом, потом...когда доедем:
Я - на "Шкоде", ты – на "Жигули".
У тебя там дождь по стеклам брызнет,
Здесь пока что - солнце впол-окна.
Мы летим из разных стран и жизней
В точку, где нам встреча суждена.
Я воскликну: "Здравствуй, Мой Мужчина!",
Пав в твои объятья без стыда...
Нам бы пересесть в одну машину
И умчаться – все равно куда!
А стихи, как грезы королевы,
Сбудутся сквозь прежнюю тоску!..
Но увы...ни горечи, ни гнева...
На заправке(триста метров влево)
Встретимся мы выпить кофейку...
* * *
Переводить с любого на любой
Хочу, как Бог,с утра до поздней ночи.
Пусть зазвучит по-разному любовь,
Многоголосой станет между прочим.
Хочу сама попробовать на вкус
Я Шиллера, Петрарку и Верлена,
И собственною строчкой отзовусь
На каждый их эпитет вдохновенный.
Кому кого озвучить суждено?
Найдут случайно чей-то стих копченый...
...Бессмертье – как тюремное окно,
В которое все смотрят обреченно.
* * *
Веков шесть-семь назад, в июле –
На солнцем высушенных фресках,
В гримасе замершей латыни
Остались мы с тобой вдвоём.
Нас задевали только пули
Оливок маленьких и дерзких...
Теперь мы словно бы в пустыне –
И ничего не узнаём.
ХАБАНЕРА КАРМЕН
Румянец сонной черепицы
Светлей и ярче по весне.
Глаза зажмурить и влюбиться
До смерти захотелось мне:
Забыть хорошие манеры,
Не мучиться ничьей виной...
Но что я слышу? Хабанера!
Как будто для меня одной!
Спешу,спешу я ей навстречу
И спотыкаюсь за версту...
Какое счастье! Майский вечер!
Кармен на Карловом мосту!
Восторги, в горле закипая,
Вмиг все ошпарили сердца...
Вот и она. Стоит – слепая,
В глухих очках на пол-лица:
Поет,вглядевшись в даль иную,
Доступную одной лишь ей:
"Меня не любишь – но люблю я,
Так берегись любви моей!"
* * *
Вот и пройдена зона досмотра:
Лишь стихи за душою. И вход
Для тебя – открывается бодро:
Через час ли твой рейс? Через год?
В накопителе сядешь вольготно,
Сколько Господу будет угодно,
Изрифмуешься весь, без остатка...
Там, глядишь, и объявят посадку...
* * *
Дорогой, ускользающей в траву,
И дымом над водой – без отраженья,
Я существую – будто наяву,
В чужой судьбе, как символ пораженья...
И эта неизбывная вина
Уже который год мне душу гложет...
Одни пунктиры и полутона,
И учащенный пульс под смуглой кожей.
Дорогу натянув, как тетиву,
Ты кисть из рук не выпустишь до ночи...
Я существую – даже наяву –
В чужой судьбе, как будто между прочим.
К оглавлению...
