ДУША – ИЗМЕНЧИВОЕ НЕБО
Мы не привыкли жить без снега,
Без солнца и без тишины.
Душа – изменчивое небо,
И мы в него погружены.
Окружены морозной пряжей,
Теплом из хлопка облаков,
Угрюмой тучи серой сажей
И тьмой ночных черновиков.
Мне дорог плат небесно-синий
То в золоте, то в серебре,
Дождей спасительные линии –
Поток из точек и тире.
И слёз живительная влага
В моей пустыне неспроста –
Преображается бумага,
Как через флейту – пустота.
ЛЕГЧЕ ПЁРЫШКА
Ветреная, ветром унесённая,
Выметенным сором из избы...
Только Божьей милостью спасённая,
Силой неба, моря и мольбы.
Тяжелее тучи было горюшко.
Разрываясь, гром гремел без слёз...
А теперь вдруг стала легче пёрышка
И прозрачней крылышек стрекоз.
Жизнь по-совести – совсем не тесная,
Свет распахнут слуху моему,
И глядят в меня глаза небесные,
Как спасенье сердцу и уму.
СКАЖИ МНЕ, ГОЛУБИЦА
Как отыскать тепло, приют, ночлег,
Когда замёрзли травы и кусты,
Когда в стеклянный лес ворвался снег
И нет следов приветной теплоты.
Когда и снег срывает ветром с крыш –
Он в щёлку каждую суёт свой нос...
Скажи мне, голубица, где ты спишь?
И как ты выживаешь, вот вопрос!
А утром постучишь в моё окно
И я порадуюсь, что ты жива!
И на ладошке протяну зерно –
Вот так и будем вместе зимовать.
Покуда жизнь ведёт со смертью спор,
И снежный шторм бушует у окна,
Мне б слышать голубиный разговор,
Которым, до сих пор, душа сильна!
ФЕВРАЛЬСКОЕ
Февраль печален, как Пьеро,
Задул он солнышка свечу,
И разбудил моё перо,
Ведь, я подолгу так молчу.
Живу, как будто бы на дне,
В колючем инее тоски.
А в белом сумрачном окне
Не пойманные мной стихи,
Летят внезапные, как снег –
От мыслей кругом голова...
Смешалось пенье, плач и смех,
И сны, и белая трава,
И чувства, что обречены,
Проклюнувшись на свет едва,
Сгореть в холодном серебре,
Быть заметёнными навек...
Пустые дни в календаре,
Мой долгий путь засыпал снег.
В МОЁМ ДВОРЕ
От снега во дворе моём светло,
А значит, продолжается зима,
Трепещет пламя свечки над столом,
Летаю в мыслях светлых я сама.
Плетётся где-то покрывало снов:
Зелёное, в ромашках на лугу...
А я хочу про счастье, про любовь,
И про тебя, но не всегда могу.
Ещё так бел и чист экран окна,
И только тени тёмные скользят.
И флейтой за окном метель слышна,
О чём она, и разобрать нельзя.
Сквозной играет ветер на трубе,
И вылетает снежных звуков рой.
Наверно, это песня о тебе,
А может, так мне кажется порой.
И чудится, что вот когда усну,
Увижу спелый яблоневый сад,
И яблоки, пугая тишину,
Подарками к ногам моим слетят.
И ты, как в детстве: весел и здоров –
Простой пацан из нашего двора.
И мы ещё «не наломали дров»,
Ведь, я во сне своём тебе сестра.
Румяных яблок соберу в подол,
А утром, наяву, отдам тебе...
Но это сон, а двор мой бел и гол,
И только ветер воет, как в трубе.
Уснул окна бессонный огонёк,
Свисает с веток снега бахрома...
В оконной раме каждый одинок,
И одинока каждая зима.
ОСЕНЬ, СЛОВНО ВЫСТРЕЛ У ВИСКА
Время покатилось – понеслось...
Осень в облаках моих волос,
Дышит в спину жгучая тоска...
Осень, словно выстрел у виска.
Время из прощений и заплат,
Время снов тревожных и утрат.
Всё с земли, как крохи со стола,
Осень сумасшедшая мела.
Мысли уводила за собой,
Словно бы вела в незримый бой.
То, как плач, срывалась в синеве,
То, стихала ветром в рукаве.
Жизнь моя рвалась на лоскутки:
На слова, признания, стихи...
Опадали пламени крыла,
Остывали камни и зола.
Всех наверно б я смогла простить,
Лишь свою вину не отпустить.
Как листок, скитаюсь по земле,
Искоркой, сияющей во мгле.
Есть на свете только я и свет,
Времени во мне давно уж нет.
Мне принять его не довелось:
Так вот и живём: всё время врозь.
А ЖИЛИ КОГДА-ТО В НАС АНГЕЛЫ-ДЕТИ
Возможно об этом не думает каждый:
О том, что Земля не проснётся однажды,
И свет не зажжётся, и звёзды погаснут,
И жизнь перестанет быть просто прекрасной.
... Всё в небо летит!
Больше нет притяженья!
Холодной планеты слепое скольженье,
Где всё перевёрнуто мёртвою рыбой...
В ком вера осталась, зажечь бы смогли бы.
Но нет же, греховные в пропасть несутся...
Как будто от вражеских минных осколков –
Взрывается мирная жизнь безрассудством,
Под тёмным покровом, всё светлое скомкав.
И некуда сеять с молитвою семя,
Невсхожей Земля пролетает сквозь время.
Не выплыть, не спрыгнуть –
Тонуть иль разбиться?
А жили когда-то в нас небо и птицы!
А жили когда-то в нас ангелы-дети!
И сеяли вечную жизнь на планете.
СОЛДАТСКИЙ ЩИТ
Сколько свинцовых дождей этот год принёс!
Вдовья весна идёт по минному полю…
Встанет травой и поднимется в полный рост,
Словно солдатский щит от смертельной пули.
Зеленью прикрывая прозрачность дня,
Тёплым дыханьем своим оживляя души,
Выйдет вперёд, спасать солдат от огня,
И бинтовать тот мир, что почти разрушен.
Штопать зелёным всех, кто увяз в крови.
Цепко держать корнями шальные мины.
Даст помечтать о доме и о любви…
Все они – пацаны – наши мужчины!
Чуткие матери вяжут бойцам носки :
Только бы не замёрзли и не промокли,
Только бы духом крепли призывники –
Шлют им бронежилеты и шлют бинокли.
Долгой молитвой спасают, душа болит …
И улетают посланья на поле боя,
Словно бесстрашные русские журавли,
Те, что в полёте, Господней сильны любовью.
Грея слова весенние под крылом,
Ласковый свет и голос родного дома,
Веру несут в победу добра над злом,
Запах счастливой жизни – такой знакомый!
НАД ОКОПОМ СОЛНЦЕ СВЕТИТ
Отрезвляющие будни,
Да израненные судьбы...
Что на свете завтра будет
В свете чёрных новостей?
Где-то дождь из пуль грохочет,
Раздробить Россию хочет –
Не оставить во сиротстве
Тех, кто живы во Христе.
Как нам жить в тревожном лете,
Ведь оно в бронежилете
Задыхается в огне, в дыму, в броне.
Горькой гарью душит ветер,
Гибнет мир и всё на свете!
Улетают в небо дети...
На войне, как на войне!
Нет врагов наполовину,
Только ярость дышит в спину...
Вспоминаем дедов и отцов.
Эта память не убита –
Русские всегда защита –
Эта правда, как огонь в лицо!
А кому-то дом не снится...
Отпоют убитых птицы
И отплачет беспокойная земля
Тех, кому не возвратиться,
Никогда не возвратиться,
Призовут небесные поля.
Кто за это всё ответит?
Лето спит в бронежилете!
На зелёном – красная роса!
В минном поле ходит ветер,
Над окопом солнце светит
И такая тишина: на полчаса!
НЕБО УЛИЦЫ МОЕЙ
Вот война тревожным фоном
По стране моей идёт.
Носят траур махаоны.
Стрекоза, как вертолёт.
Гуглят голуби на крыше,
Вертолётный гул слышней.
Но пока свободно дышит
Небо улицы моей.
И спокойно всё как будто,
Спит ребёнок на руках...
Я сейчас боюсь салютов
И сирен издалека.
Где-то враг уже лютует,
Но народ мой, как броня.
Как дитя, страну родную
Крепко хочется обнять!
ДОЖДЬ В ДЕКАБРЕ
Следы декабрьского дождя во мгле,
При свете фонарей сияли ветви :
Сверкали льда живые самоцветы,
В них свет горел, как искорки в золе.
И дерево тихонечко звенело,
И пело колокольчиками льда.
Не плакала стеклянная вода
И на морозе плакать не умела.
Я шла и не просила я тепла,
Боясь спугнуть декабрьское чудо
Той хрупкой удивительной посуды,
Казалось, из Богемского стекла.
А ВОЗРАСТА ВОВСЕ И НЕТ У ПОЭТА ...
… Не пить, но хмелеть
От осеннего ветра,
Летящих под ноги
пылающих листьев,
Прощального нежного тёплого света
И горькой волны наплывающих мыслей.
Ведь, в каждой минуте
твоё есть участье,
Тревога и боль, и любви восхожденье.
Ты в силах молиться –
Не в этом ли счастье?
Надежда на милость, приют и спасенье.
Пока тебе что-то весеннее снится,
Влюблённые голуби сердце голубят,
Во сны улетев, можешь ты возвратиться,
Пока тебя ждут, и пока тебя любят.
И есть уголок, где шалит твоё детство,
И юность готова с тобой повстречаться,
И где от себя никуда нам не деться,
Лишь снова одеться и в осень умчаться.
Врываясь, как ветер, в свои листопады,
Душой принимая просторы печали
И радуясь листьям, как лучшим наградам,
И радуясь свету, который в начале.
Пусть долго случаются дней повторенья,
И лет вереница пусть длится и длится…
Рождаются светлые стихотворенья,
Как ясные души, как добрые лица.
А возраста вовсе и нет у Поэта –
Когда он задумчив, и время таится.
Такая особая эта планета,
Где белые вОроны – вечные птицы!
Пусть в небе широком
прощаются стаи,
И в снеге глубоком твой путь растворится…
Есть птицы, которые не улетают,
Живут, как дыханье, на белых страницах.
ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ЧУДЕСНЕЕ И ПРОЩЕ
Я напишу о том, о чём нельзя,
Когда вот-вот заденет нас снарядом,
Лишь в миллиметре от виска скользя...
Когда нельзя, то это значит – надо!
Когда на паутинке мир повис,
И я забыла час и день недели,
Качнулась жизнь, сорваться можем вниз,
И захлебнуться в глупой карусели.
Остаться кровью ягоды на дне,
Где ночи все бессонно дышат жаром.
Узнать не понаслышке о войне,
И прикоснуться к этому кошмару.
Бежать от всех, куда-то наугад,
В мелькании рассветов и закатов,
И ощущать, что ты уже солдат,
Хотя ещё ни в чём не виноватый.
И там, где нет покоя тишины,
Там, где опасность иглами под кожей –
Искать тропинку к дому без войны,
И день вчерашний, как подарок Божий.
... И крепость паутинки той сберечь,
И мотылька пыльцу,
В траве слезинку,
И тёплую мою родную речь
Беречь, как муравейник, от ботинка.
Знать все цветы в лицо, по именам,
И птиц по голосам в родимой роще,
И босиком бродить по мирным снам –
Что может быть чудеснее и проще!
В ПОКРОВСКОМ ПАРКЕ
...А мороз сердитый не на шутку
И бывает до смерти глубок.
А хозяйские собаки в шубках,
Мёрзнет лишь ничейный голубок.
Сиротливо под февральским небом
В леденящем воздухе парить...
– Гули, гули, принесла вам хлеба.
Прилетайте, гули, надо жить.
Словно тяжелея от мороза,
Все туда, где хлебом пахнет снег,
Камнем птицы ударялись оземь,
И так близок был к ним человек.
Я смотрела, и сжималось сердце.
Коченела, хлеб кроша, ладонь.
Пред морозом все мы, как пред смертью –
Ищем свой спасительный огонь.
И меня они не замечали,
Суетясь почти у самых ног.
Не толкались и не ворковали,
Мирно крохи тёплые клевали,
И, казалось, согревал нас Бог.
ПРОСТО НЕ УМЕЮ БЫТЬ ДРУГОЮ
Разжигаю мысли, как огонь в золе,
Вглядываюсь в острые вершины.
Как ворочается свет во мгле –
Верится, что все пути свершимы!
Вдруг восстанет память из золы,
Обнажит вину мою и душу,
Высветит все тёмные углы,
Вывернет всё прошлое наружу.
Словно на ветру живёт душа:
То изнанкою, то лицевою,
То вперёд, а то назад на шаг,
То умру, а то вернусь живою!
Вот такая вот во мне война:
Выношу себя я с поля боя,
Потому наверно и одна,
Просто, не умею быть другою.
ОТКУДА И КУДА
Откуда и куда же я иду,
Несу свой крест, несу свою беду.
А может, до рождения жила,
И также, как сейчас, куда-то шла.
Но не сжигала за собой мосты,
А только мелом ставила кресты.
Несла грехи, за мною шла молва,
Несла дрянные, грязные слова.
Не знаю я : куда, куда идти,
Когда двоих расходятся пути.
Но есть бездомный путь в моей судьбе –
Мой одинокий путь к самой себе,
Когда сама рисую свой очаг
И счастье в заблудившихся очах...
Сквозь одиночества беззвучный крик,
Я помню каждый шаг и каждый миг.
Растёт в моей глуби незримый храм,
И светом зарастает старый шрам.
И видится мне небо голубей,
Когда кормлю с ладоней голубей.
А если я смогу другим светить,
То может быть, и Бог меня простит.
И в этом мире обречённом, хрупком
Покровом белым станет мне голубка.
К оглавлению...
