Литературное объединение «Петрович» г. Азова создано в сентябре 2002 года и названо в честь известного российского поэта-песенника Юрия Петровича Ремесника.
Руководитель – Щербина Н.М., заместитель –
Дик Н.Ф.
Литературное объединение «Петрович» представляет:
ВЕЛИКИЙ Александр Алексеевич
СОВСЕМ НЕ ТАК
Когда-нибудь,
совсем не так,
как ты привык,
Засыплет снег
знакомый южный город,
Где был ты счастлив,
одинок и молод,
И шёпот времени изменится на крик.
Доступный только
любящим сердцам,
Так трепетно
ласкающим друг друга.
Для них и нету значимее звука,
Чем взрыв
с Началом
сомкнутым Конца.
И в том –
другом,
непрошеном мирке
Не будет рядом,
даже в удаленье,
Того необъяснимого мгновенья
Прикосновенья
пальцами к руке.
Не будет тех, кто нами был ведом,
И тех, кто нами худо был изведан.
И только по земле ползущий следом
Позёмкой пересыпанный излом
Чужих судЕб и собственных надежд,
Провалов чувств и чувственных провалов.
И скрип в ночи трамваев запоздалых,
И холодность заношенных одежд…
Широтам южным вкось и вопреки
Пройдя бульваром сквозь метели завесь,
Ты вдруг поймёшь, что мы не расставались
Лишь потому, что не были близки, –
А попросту, – друг в друге растворясь,
Как зеркала, себя преумножали,
И было в том не более печали,
Чем радости немереная власть.
И в этот странный непривычный дым
Проделав шаг один, размером с пропасть,
С одним крылом, едва вращая лопасть,
Поднимешься над городом своим…
НОЛЬ
Засмейся.
Заткнись.
Заной.
Нет разницы в действиях идиота!
Тех, кому перевалило за ноль,
Тревожит одна забота.
Кто-то пустил в самый пик
Вагончики жизни-будней.
Всех едущих ждёт тупик –
Безвыходный,
Беспробудный.
Полу-добро.
Полу-зло.
Наши с тобой полустанки.
Вывезло?! Не повезло?!
Выставки или останки?
Жизнь
Закружит и сорвёт
Зрелых и спелых бремя.
Всё, что грядёт – пройдёт, –
Так гарантирует Время.
Сам я – нелепый сон
Сына – его предтеча.
Если не унесён,
То всё равно – не вечен…
Так что смейся!
Гневи!
Изволь
Гибели удивиться!
…
Перемножая на ноль
Острые единицы…
НЕ ПЛАЧЬ ПО МНЕ…
(Письмо из пустоты)
Не плачь по мне,
Не стоит – в самом деле.
Я в том же теле,
Но на новой глубине.
И если стены Храма уцелели,
Что горевать
О выбитом окне?
Не плачь по мне –
Ну что ты, в самом деле?
Не забывай,
Но и не слишком помни!
Не позволяй
Прошедшему извне
Затмить текущий
Августовский полдень.
И помни,
Забывая обо мне, –
Куда важней –
ЧЕМ новый день наполнен!
Важней всего
Сгоревшего втройне.
В том мудрость есть –
Не прекращать веселья,
Когда сгущает тучи темнота,
Когда надежды нету на спасенье,
И пепел от обратного моста
С золой времён фатально перемешан –
Сменять себя (с надеждою и без),
Не отводя слезящихся черешен
От солнцем запорошенных небес…
НОСТАЛЬГИЧЕСКИЙ ЭТЮД
1.
Мне хочется вернуться в город тот,
Где радостная, юная, простая
Моя весна под вьюгами живёт,
Своим теплом вреда не причиняя
Снегам, – пугливым детям высоты,
Отвергнувшим юдоль свою без воя;
Где заметают тихие следы
Шершавью колкой хлипкие сувои.
В том городе оконный бледен свет
И улицы серы и неуютны,
И каждый третий бомж – почти поэт,
Пусть с пропитою лирой или лютней.
Несвежий и заношенный мой брат
Живёт с тоскою по теплу в обнимку.
В глазах его мелькают и рябят
Воспоминанья пачкой фотоснимков.
Я возвратился!
Где твоя постель?
Веди меня без экивоков, сразу –
Туда, где побеждённая метель
Растоплена подземной теплотрассой.
Налей – чего там принято у вас? –
И расскажи мне – выдохнув с дороги –
Как жив наш недоделанный Эльзас,
Град русский – сирый пусть, да не убогий?
Плетьми каналов уличный пирог
Нарезан вкривь и вкось для торопливых
И плачет над камнями небо ль?! Бог?!
Морзянку отбивая на отливах…
Прислушайся!
Возможно, это SOS!
Но вероятней – это просто ноты,
Которыми с пюпитрами в засос
Вещают годы – на хрена и кто ты?
И я вернусь!
А скоро или нет? –
Ответят ли зачуханные стансы?
Лишь накоплю на проездной билет
От брошенных до непринявших станций…
2.
С поезда,
Аэробуса
или парохода,
Неважно – откуда и как,
Но он неизменно приходит
И дверь мою нюхом находит,
Стучит невпопад и не в такт.
Потом – не снимая обувь,
Усаживается прямо на пол.
На нём из одежды должно быть
Пара брюк и замшелый камзол,
Устаревший – и снова модный –
Чуть наклоненный котелок.
Он брат мой – родной или сводный? –
Никак не возьму я в толк.
А впрочем – нету отличий
Меж этим пижоном и мной.
И только ради приличия
Я остаюсь собой…
– Здравствуй! – почти бормочет.
Впрочем, в ночной тиши
Слышен мне даже прочерк,
И не рождённый очерк
Тёмной его души…
– Как поживаешь, бродяга? –
Мыслю ему в ответ.
Воин без веры и стяга,
Плохо одетый скелет
Мне ничего не вторит,
Будто язык отверг…
Только корявый вторник
Перерастает в четверг,
Мимо минуя среду.
И в промежутке том
Празднуем мы победу
Осени над зонтом…
3.
Эй!
Где вы, дураки весёлые?
Какими тропами и сёлами
Вы спутали свои следы?
Вы – бесшабашные шабашники,
Вы – сироты многоэтажные,
Своей не ждёте череды
Перед чертою двухметровою,
Дороги отвергая новые,
Торопитесь по тем стопам
Загуженным, закуролесенным
Людским отродьем или мессивом,
Где грязь вас покрывает весело,
А грязи кроет листопад
То желтизною, то – по-матушке.
Мои неумненькие братушки,
Зачем вы жизнь свою на раз
Сожгли в бытующей сумятице
И обняли, как каракатицы,
Горбатую в неверный час?..
О, благо мне, что я так вовремя
Башкою светлою опомнился,
Перенастроил стрелки компаса
Куда угодно, но не в тьму!
Бреду на свет дорогой пешею,
Кружимый одурью и лешими,
То зимним льдом, то травью вешнею,
Пусть падаю – но всё ж иду!..
4.
Не зная названий улиц
И направленья ветров,
Кутаясь и сутулясь,
Пятна кладу шагов.
Знаю – за поворотом,
Южность мою кляня,
Ждёт меня тихий кто-то,
Может быть, это – я.
Я – но ушедший, прежний,
Версии «двадцать ноль пять».
Непостижимой надеждой
Тешусь в груди унять
Колющий холод жажды
И одинокий крик.
Не–где-то и не–однажды
Начатый черновик…
ПАРАШЮТИСТ
Даже дурень не оценит шуток,
Если пять патронов на пари.
С детства смерть моя, как парашютик,
Аккуратно сложена внутри.
Не открою тебе тайны новой,
В закутке любом в любой момент
Смерть, как пионер, всегда готова
С этого на тот шарахнуть свет
Душу, ускользавшую не раз, но
Не сумевшую спастись сейчас.
Мы умеем умирать прекрасно,
Этому и мига не учась.
Потому и короток и жуток
Нам случайно выданный отгул.
И надёжно сложен парашютик
Теми, кто до срока сиганул...
© Александр Великий (Светай), г. Азов
ОБОЛОНСКАЯ Юлия Александровна
* * *
«Ты скоро улетишь в свои книжонки,
Давай уже иди в реальный мир» –
Ступаете на лёд вы слишком тонкий,
Молчите лучше, досточтимый сир!
А может, улетать не так уж плохо?
Кто мы такие, чтобы осуждать?
По своей сути это ведь подмога,
Возможность возвратить былую стать.
Я ем эту реальность полной ложкой,
Она в который раз грызёт меня.
И если мне поможет хоть немножко
Иллюзия, нырну туда, звеня.
Звеня, крича и распевая песни,
Так громко, как могу, от всей души!
Ведь жить, друзья, и правда интересно.
Неважно, где. Лишь имя напиши.
* * *
Эта осень меня встряхнула
И размазала по дорогам.
Заунывно, печально, снуло.
Не твоё, не зови, не трогай.
Эта осень прибила градом
Из стеклянных осколков боли,
Из уродливой голой правды,
Что лишает последней воли.
Эта осень... При чëм тут осень,
Если слякотно прямо в сердце?
Мы неправильно Бога просим.
Мы себе же сломали дверцы.
Может, скоро наступит лето,
Искупление и надежда...
Как хочу я поверить в это!
Быть в гармонии, как и прежде.
* * *
Тёмной медью старый клён
Кляксой ржавчины в окне.
Мне приснился странный сон:
Ты не помнишь обо мне.
Я одна в осенней мгле,
Пахнет сыростью тоска.
В остывающей золе
Словно дуло у виска.
Я дрожу. И дрожь моя
Осыпается листвой.
Где мой дом и где семья?
Как остаться мне живой?
Дождь и ветер, старый клён…
Пусть сгорает всё в огне!
Не привязан. Не влюблён.
Ты не помнишь обо мне.
ЖИЗНЬ В КВАДРАТЕ
Чётко вчерчены в квадраты,
Расписание, дедлайн.
Мы не живы, не распяты...
Город помнит много тайн.
Город помнит слишком много,
Геометрия мечты.
Мы не люди и не боги...
В тех квадратах я и ты.
* * *
В суете неизбежных и облачных дней
Ты стараешься выше, сильней и быстрей.
Но на шею медаль не повесят,
Не споют поздравительных песен.
По итогу скорее инфаркт и невроз.
“Для чего же тогда?“ – это вечный вопрос…
Наслаждайся осенним листом!
И щебечущим рядом сынком!
Ты вдохни сладкий запах макушки,
Не ругай за бардак и игрушки.
Жизнь летит, словно тень,
Яркий сказочный день
весь впитай, ото сна встрепенувшись.
* * *
Её так просто не убить,
Не растерзать и не стреножить.
Бежать ты можешь во всю прыть,
До боли в мышцах и до дрожи,
Но от себя не убежишь
И не погасишь это пламя.
А через злость, печаль и тишь
Взметнëтся снова её знамя.
Возможно, надо бы забыть...
На ветер, в мусор, на растопку!
Но не прикажешь не любить.
У сердца нет волшебной кнопки.
ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ
На заставке Питер,
А в душе тоска.
Мальчик слезы вытер,
Бледная рука.
Под глазами море,
Твёрдое чело.
Мы узнали горе.
Мы живём назло.
Почему же счастье
Через сильный страх?
Бушевали страсти
На семи ветрах.
За свои сердечки
Вырву всем сердца!
Не прощу осечки,
Встану до конца.
Помню все рассветы,
Но пришёл закат.
Сладкие сонеты –
Самый страшный яд...
© Юлия Оболонская, г. Азов
ЗУБОВ Денис Валерьевич
ТЫ…
Забери о тебе мои мысли.
Если сможешь, прошу, забери.
А меня, не прощая, причисли
К не сумевшим тебя покорить.
Я пытался! Я честно пытался!
Слишком много беру на себя...
Разве, я был достоин провала
Больше жизни тебя лишь любя?
ЮБКА
И ангел в юбке-карандаш
Роман чертила по лекалу.
Ты вечно рушишь, но создашь
Нет, не любовь! Её начало...
В разбитых розовых очках,
Ненужный приз под старой ёлкой.
Любить как – будто на века...
Любить как – будто бы надолго...
ТРИ КАПЛИ
На стене три капли лета...
Всё. До встречи через год.
Жизни песня не допета...
А за дверью кто-то ждёт...
Этот кто-то – просто осень.
Тоже делится на три.
К ноябрю одежд не носит.
И так холодно внутри...
* * *
– Скажите, доктор, разве можно
Порвать любовь на пополам?
– Конечно! Просто. Даже ложью.
Я пропишу таблетки вам!
И вот иду один в аптеку,
Листву утюжа под ногой.
Ох, как не просто человеку
Быть без тебя и быть с тобой...
* * *
Тишина свистит в ушах.
Комнатушка три на три.
Вместо мата будет шах
Вы снаружи, я внутри.
Доигрался. Кончен день.
Он как будто и не был.
Быть повсюду и нигде.
А на завтра хватит сил?
* * *
Давай с тобой сойдём с ума!
Мы – два охотника за счастьем.
И пусть ненастье, пусть зима,
Ты – героиня этой части.
В твоих руках кусок небес!
В моих же только твоё сердце!
Куда же страх совсем исчез,
Когда к себе открыла дверцу?
Теперь вперёд идём вдвоём.
Ты научилась быть счастливой!
Мы строим мир, и только в нём
Любовь и верность нам нажива!
* * *
Молчу, когда не хочется.
Такое слово «должен».
И у бомжа есть отчество,
А у министров – рожи.
Кому писать нам жалобы?
И кто по рангу выше?
И кровь их цветом – алая.
Кричите! Вас не слышат!
* * *
Тебя нарядит в платье осень.
Прохлада – это модельер,
И как-то утром даже спросит:
«Надеюсь, это ваш размер!».
Казаться ярче и светлее.
Побыть для всех, но не простой.
Тобою небо заболеет,
Не поделив тебя с Землёй.
* * *
На губы падает снежинка.
Она как – будто для тебя.
Она по-зимнему невинна
Тебя в кого-нибудь влюбя.
Она растает, смочит губы.
А ты теперь живи, люби...
Быть одиноким как-то глупо.
Ты счастлив был. Теперь убит.
* * *
Календарь, десятый месяц.
Будет холодно ночами.
Мало солнца. Даже бесит.
Заправляюсь сладким чаем.
И кино ищу попроще
Без желания осмыслить.
Так листвы вчерашней мощи
Собирают в кучу числа.
Ну а дальше – по привычке.
Вся одежда потеплее.
Расскажу всем кошкам лично,
Как влюбиться в батарею...
© Денис Зубов, г. Азов
САННИКОВА (Джилл) Екатерина Юрьевна
* * *
Ветер злится сегодня с утра,
Гнёт деревья к сырой земле.
Я всю ночь уснуть не могла.
Мысли долго кружили во мгле.
Как же так на Земле повелось,
Что не могут жить люди в мире?
Поселилась в сердцах зависть, злость.
Убивать готовы за прибыль ...
Силы тёмные души скупают,
Рвутся к власти добро извести.
Только правда свет излучает
И за ней будут люди идти.
Никакая война не разрушит
Память предков, любовь к Отчизне.
Тот кто нечисти, дьяволу служит
Никогда не познает жизни.
* * *
Вошла Зима в свои владения,
И с ней три братца – смельчака.
Набраться стоит нам терпения,
Вновь правят балом холода.
Декабрь, Февраль, Январь хохочут,
Зовут на пир Метель, Мороз.
Зима вовсю уже хлопочет,
И у прохожих мёрзнет нос.
Народ одел теплее шапки,
Перчатки, шарфики и шубы.
Здоровье было чтоб в порядке,
Да не стучали чтобы зубы.
Бегут быстрее к батареям,
К камину, кофе или чаю.
Воспоминания лелея,
О жарком лете вновь скучая.
* * *
Теперь не слышно, как чирикает с утра,
С рассветом, наша пташка Ксюша.
На кухне дремлет днём и ночью тишина,
А память рвёт на части душу.
Она была красивой, милой, озорной.
Любила грызть морковку и капусту.
Слова учила, повторяя вслед за мной...
Не скрою, без неё так в доме пусто...
Играть любила, на плече сидеть,
Кусать за пальцы, щекотать мне шею.
Могла в любую комнату лететь
И ждать, что я её в руках согрею...
Порою сильно я была раздражена,
Ругалась на рассыпанные зёрна...
В своих речах была резка и холодна.
Несправедливо я вела себя, бесспорно.
Меж тем любила сердцем всем её.
Настолько умной птицы я не знала.
Когда мы уезжали ненадолго без неё,
Я знаю, что она по нам скучала.
А возвращаясь, первым делом к ней
Бежали и кричали: «Здравствуй, Ксюша!»
И встречи этой не было теплей,
Она любила нас и согревала души.
Шесть лет промчались быстро, как всегда...
Но это малый срок для жизни птички.
Она ушла от нас внезапно, навсегда...
Оставив в памяти любви странички.
* * *
В водовороте будних дней
Усталость сковывает тело.
Душа ждёт добрых новостей,
Чтоб счастью не было предела.
До выходных подать рукой.
Промчится время прытью снова.
Вслед за тоскливою зимой
Весна ворвётся очень скоро.
* * *
Я приду к тебе ночью, можно?
Прокрадусь в твой сон осторожно.
Поцелуем любя согрею
Все тревоги и боль вмиг рассею.
Обниму, прошепчу на ушко,
Что сказала давеча кукушка.
Нам она нагадала счастье,
Прочь с дороги уйдёт ненастье.
Будет лад, мир, любовь и радость.
Встреча та отнюдь не случайность.
А пока добрых грёз желаю.
Знай, люблю! И очень скучаю.
* * *
Снежок скрипит под сапогами,
Блестит на солнышке, хитрец.
Вот бы согреть его руками!
Да не даёт мороз – отец.
Ладошки сковывает холод,
Гуляет по двору зима.
Зверюшкам в это время – голод.
Все ждут, когда придёт весна.
Хотя, метель кружит красиво,
И восхищает снегопад.
Прохладно вместе с тем, тоскливо.
Теплу безмерно будешь рад!
* * *
Ты злишься на неё, а нужно на себя.
За то, что блещут на щеках девичьих слёзы
От грубых слов, которые твердишь «любя».
Под маской доброты вновь прячутся угрозы...
И кем ты стать успел? Взгляни в свои глаза.
Куда исчез тот прежний милый мальчик?
Свирепый хищный взор. Ты злой харза.
Но рвёшься доказать, будто – пушистый зайчик.
* * *
Тобою заваренный кофе.
Как сладок его аромат.
С корицей пирог наготове.
«Собрался меня соблазнять?»
Стоишь предо мной улыбаясь,
Снимать помогаешь пальто.
Комплиментами вновь осыпаешь,
И с нежностью гладишь плечо.
«Нас ожидает вкусный вечер.
Скорее проходи, Родная!
Сейчас. Зажгу я только свечи.
Пускай для нас они мерцают!»
© Екатерина Джилл (Санникова), г. Азов
НОВИК Алла Геннадьевна
* * *
Дождь ждал случиться в декабре,
А не в жару, когда был нужен.
Мог лить, не дав полям сгореть
И рëв войны оставить в лужах.
Грязь всюду спутница дорог.
Ряд чëтный – ямы плюс ухабы.
Наш в рытвинах солдат продрог.
Враг взять пытается нахрапом.
Сил хватит даже в эту мглу
Мы вместе встанем. Нужно вместе!
Пусть знают – русских не согнуть!
Мы мир несëм! Вы к нам не лезьте!
* * *
Время бегло
Даты чертит
И Высоцкий
В каждом зреет.
Носит ветром
Слог заветный
Дальновидным
Солонее.
Ты Семëныч!
Так был прав!
Злых и жадных
Больше стало!
Льëтся звониц
Весь накал –
Песня с градом
Зазвучала.
Люди гибнут.
Ноги пляшут…
Смеху мало.
Доля тяжка.
Так уж видно
Душу нашу!
Выбьет свет
Из под рубашки.
* * *
Тебе пишу в стихах письмо.
Зима ступила на порог.
Снежку срываться суждено.
В морозце лист чуть-чуть продрог.
Затих в еловых шишках сквер.
Синицы прячутся в кустах.
А Дон от чащ вчера пестрел.
Сегодня гол и дымом пах.
С тобой гуляю без тебя.
Потом подробней расскажу.
До встречи малость декабря.
Спасает мысли – улиц шум.
* * *
Есть всюду люди светлячки.
Их сила творчество и мир!
Лëд превращают в цветники
И боль стирают в быль сатир
А радость в свете январей,
Как днëм и ночью взмахом крыл,
Ход времени плетут добрей –
Теплом обдав, собой прикрыв.
Их раны в спинах от ножей
Вся злоба, зависть метят шрам
И множась в форме этажей –
По лестнице с оконных рам.
Всех душ спасение во тьме,
Тем людям светлячкам дана,
Где жизнь с собою водит смерть
И между них черта одна.
В нас тяга к свету не порок
И значим каждый и в своëм.
Путь выстрадан и очень строг.
Мы все начав его пройдëм.
* * *
На мороз не глядя
Обольюсь водою.
Всех болезней яды
Прогоню с лихвою.
С водокресом малым
По Руси старинной
Состязались парни
В богатырском чине.
Рукопашным боем
Измеряли силы
И к таким девицы
Каравай носили.
Напеку я в праздник
Пирогов воздушных:
Сыновьям с рассказом
О любви да дружбе!
* * *
Тихо шепчут ветви берëз,
Про голос дождливого неба.
В нëм тысячи капель принëс
Наш ветер, где только он не был.
И сОрок сорОк на хвосте
Под новостью звона трещали,
Как хочется вдаль улететь
От звуков войны и печали.
Свить гнëзда в лесу у озëр
Про боль и утраты забыться,
Но птичий растрëпанный вздор
Не скроют поляны из ситца.
В нас память живуча, как плющ
И где надо забыть – не забудет!
Льëт истину дождь поющий,
Нам о том, что жнут в жизни люди!
* * *
Зимний дождь на стëклах пишет.
Строчки беглые диктует...
Буд-то в комнате есть мыши:
Стук в шуршащих этих струях.
Бледный свет окна печалит.
Мокрый кот в тепле мурлычет.
Греться будем травным чаем,
День рисуя необычным.
Взгляд на капли пересмотрим.
К ним добавим вкус ванили.
Цвет медовый, как и в сотах –
Пчëлки сладкий приносили.
Певчих птиц себе представим:
Слушать музыку степную
Или стëки в виде клавиш
Сменно в лужах маршируют.
Соло флейты по канаве
Рядом скрипка, контрабасы.
Мне фантазия доставит
День под дождиком прекрасный!
* * *
Над сумерками в ночь глухую
Срывался дождь, срывался снег.
Зима в сырой степи тоскует,
Мороз к ней ходит на ночлег.
В нарядах сереньких кочует
Не шубу носит – пуховик.
Корону, да под шаль простую
Скрывает, чтобы ветер сник.
Укрой землицу нам родную:
Поля озимых и сады.
И в праздник пусть народ ликует!
И скуй все войны в свои льды!
Гуляй зима на прополую!
Споëт метель, споëт снегирь.
В подарок детям наколдуй
Свою сапфировую быль.
* * *
Мороз кусает щëки.
Дыханье с паром жарким.
Как в детстве, мне далëком.
Зима пришла с подарком.
Узор в хрустальных лужах.
Пропитан лист в глазури.
В степи кров разутюжен.
Небесный свод лазурный.
Душа поëт и пляшет,
Какой же воздух чистый.
Сейчас совсем, как раньше.
Чудесный праздник близко.
© Алла Новик, г. Азов
ДИК Николай Францевич
НАШ МИР
Мир – порождение небес,
добро Всевышнего и бес,
загадки сказочных чудес,
благоразумие и спесь,
слеза вдовы у алтаря,
семейный вечер и заря,
летящий парус за моря
под звёздным небом сентября.
Мир – отражение зеркал.
В них то улыбки, то оскал,
вершины неприступных скал,
весна, которой задолжал;
следы, ведущие в кусты,
остатки прежней красоты,
попытки робкие спасти
свою мечту от пустоты.
Мир – наши мысли и дела,
осколки битого стекла,
надежда, что всегда мила,
огромный улей и пчела;
ещё не признанный успех,
печаль скорбящая и смех,
молитва Истины и грех –
наш хрупкий мир один на всех.
ПО СТАРЫМ ЖУРНАЛАМ
Листая старые журналы,
глотая слёзы, узнаёшь
среди знамён багряно-алых
страну истоптанных галош;
аврал какой-то пятилетки,
рабфак на Старой Луговой
и долгожданную конфетку
в руке девчонки за спиной.
На подрисованных портретах
нигде не встретятся глаза
глухих трущоб полураздетых
и материнская слеза.
В эпоху красных транспарантов
«чекушка» с яблочным вином
не для журнального педанта
с не возмутительным пером.
Но перелистывая время,
глотая слёзы, узнаёшь
своё неистовое племя
страны, разваленной за грош.
НЕИСТОВЫЙ ВАН ГОГ
Всю жизнь боролся безустанно
с исчадьем ада и собой.
Прослыл затворником и странным
владельцем кисти золотой.
От гениального безумца
до нищеты среди трущоб
взлетал и падал возле клумбы,
чтобы рассветы пить взахлёб.
И наносил на холст мгновенья
обычной жизни земляков,
подсолнух с веточкой весенней
и полумрак ночных цехов.
Никто не верил, что картины
уйдут когда-то в три цены
того, кто слыл неукротимым
приёмным сыном сатаны.
Пускай на дне, но посмотрите
какие в небе облака,
какое солнце там, в зените,
и как беснуется река!
Бессильно время перед кистью
того, кто в живописи бог.
И пусть он был слегка неистов,
зато велик… Винсент Ван Гог.
ЛАБИРИНТ ВОСПОМИНАНИЙ
Лабиринт воспоминаний.
Влево, вправо, по прямой…
Мир несбывшихся желаний
вряд ли выпустит домой.
И блуждать придётся долго
между мудрым и лихим,
порождённым чувством долга
коллективным и своим;
недозрело-молодецким,
приходящим ночью в снах
из восторженного детства,
но сожжённым жизнью в прах;
зацеловано-желанным,
возводящим в степень ночь
под развесистым каштаном,
что забыть уже невмочь.
В лабиринте недочётов,
встреч, ошибок и потерь
заплутал… И не охота
отворить в реальность дверь.
ВОЗРАСТНЫЕ ЗЕРКАЛА
Чем старше, тем критичней зеркала…
Седины вечерами очень грубо
ворчат, что, мол, черешня отцвела,
июльский день давно идёт на убыль.
Сложнее каждым утром за порог,
сознание теряется в минутах,
острее ощущение тревог
на лестнице к небесному приюту.
Зато без рюшек прожитые дни,
желания в реальном измеренье,
пожатье рук без лишней болтовни
и нет оков у собственного мненья.
Чем старше отражение зеркал,
тем чаще в них виднеются обиды
на тех, кто в прошлом горю отказал
и сделал вид, что слёзы не увидел.
Зато дороже исповедь морщин
тех, кто идут с тобою рядом в ногу,
не собираясь дружбу на алтын
менять в пути, а искренне помогут.
ЛЕГКО ЛИ БЫТЬ ДОБРЫМ?
Добрым быть не так и просто,
если душу рвут на части
на безжизненном погосте
бессердечные несчастья.
Если знаешь, что и завтра
за порогом встретишь слёзы
тех, кто должен к минотавру
отправлять своих курносых.
Если рвутся волчьи стаи
в отчий дом и сад соседей
и над крышами витает
призрак будущих трагедий.
Добрым быть, конечно, сложно
в мире зависти и злости,
безрассудства и безбожья
на безжизненном погосте;
между язвами и псами,
беспардонностью и лестью
с трехэтажными дворцами,
но без совести и чести.
СТИХИ О МИРЕ
Грех судить стихи о мире,
осуждать, что рифмы плохи,
если ночью струны лиры
пели на последнем вздохе.
А хотелось задушевно
о сердечно-наболевшем,
молодых парнях деревни,
коих каждым утром меньше.
О стервятниках железных,
на крылах несущих горе,
безрассудстве мракобесья,
что ножом по женской доле.
Затуманенные строки
о разрушенном покое,
о мечте пока далёкой
встретить мир на поле боя
и расстаться с черным страхом
навсегда на белом свете,
где поёт душевно птаха
и земля добром согрета.
МОЛЮСЬ…
Молюсь… за раненные души
избитых шхун, идущих в гавань,
за воскрешенье части суши,
врагом упрятанную в саван.
За недошедших до порога
своей избы с полей сражений,
за торжество всего живого
без изнурительных мучений.
За колыбельную над сыном,
росу апрельскую под ивой
и тихий вечер у камина
с неподражаемой любимой.
Молюсь… за радостные взоры
на мир, что праздниками соткан,
за красоту резных узоров
на полусонных зимних окнах.
За новый день под мирным небом
без унижения и скверны
и ломоть маминого хлеба
на стол обеденно-вечерний.
СТАРЕЮЩИЕ ДНИ
Идут с клюкой стареющие дни
минутами ушедшего блаженства.
Мельчают постепенно и одни
останутся мечты о совершенстве.
Не выдержало планов громадьё.
Рассыпалось под натиском реалий.
Желанней стало нежное, своё
с курчавой сединою из-под шали.
А многим это счастье не дано –
умчалось в небеса от половины.
И смотрит одиночество в окно,
сутуля обескровленную спину.
Безжалостны минуты и часы,
спешат уйти без доли состраданья.
Но ты притормозить их не проси,
назло отравят юность увяданьем.
Таков удел живущих на земле.
На всех одна тернистая дорога.
И чтоб душа не мучилась в смоле,
грехи свои замаливай пред Богом.
© Николай Дик, г. Азов
© «Петрович», тексты. Все права защищены.
К оглавлению...
