* * *
А может быть, мне только снится
Всё то, что мельтешит кругом,
Дней, пробежавших вереница,
И суетящийся дурдом?
А может быть, проснувшись утром,
Весь мир увижу я другим:
Доброжелательным и мудрым –
И сам добрее стану с ним?
Всё может быть, и с верой в это
Мне как-то легче стало жить.
И стало в мире больше цвета,
Хоть серых дней не удалить.
* * *
Тридцать лет и три года прошло
С той поры, как мы сбились с дороги.
Но на то, куда нас занесло,
Приоткрылись глаза у немногих.
Что ж, так было во все времена:
Толпы ждут, чтоб им путь указали.
А потом, закусив удила,
Мчат бездумно в туманные дали.
Обещания гор золотых,
Где-то там, за туманами, ждущих,
Безотказно питают порыв
Одурманенной массы бегущих.
Но коснуться обещанных благ,
С облегченьем вздохнув: добежали,
Помешает какой-нибудь враг.
Враг всегда бьёт нас там, где не ждали.
И так будет во все времена,
Пока люди во власти разброда.
Пока с глаз не спадет пелена.
Пока путают толпы с народом.
Пока в душах невежества тьма,
А вокруг полузнаек засилье,
Так и будет царить кутерьма.
И плодиться кругом камарильи.
* * *
Который год
Иду вперед.
Хоть дел вокруг невпроворот,
Но я другим захвачен.
Я слышал голос впереди,
Что тихо звал меня: приди.
И должен я его найти –
Я не могу иначе.
Коварен и неведом путь.
Рука судьбы толкает в грудь:
Давно пора передохнуть,
Куда ты устремился?
Но я, судьбе наперекор,
Через очередной бугор
Спешу, чтоб мог увидеть взор,
Что я не заблудился.
Оврага пасть.
Черт! Вот напасть!
Ведь я же мог туда упасть
И беспросветно сгинуть.
Так не пойдёт!
Ищу обход
Или какой-то переход,
Хотя бы мостик хилый.
Как долго тянется овраг.
Но вот и мост, а рядом флаг.
И это, видимо, был знак,
Чтоб я поторопился.
И вот, когда почти дошёл
И на душе так хорошо,
Вновь мне на плечи бед мешок
Откуда-то свалился.
Какой же вздор
С Фортуной спор!
Как я не понял до сих пор,
Что это лишь ловушка?
Начать лишь стоит спор с судьбой,
Как всё вокруг само собой
Стремится в этот спор гурьбой –
Мы для судьбы игрушки.
Так для чего идти вперёд,
Когда нас там никто не ждёт?
Быть может, сделать разворот,
Чтоб избежать сомнений?
Но что-то шепчет мне: держись.
Такая нам досталась жизнь,
Что как пред нею ни кружись,
Она свой путь не сменит.
* * *
Мыслепад отвергнутых идей
Наполняет гулом подсознанье.
Толпы одураченных людей
Мечутся в застенках мирозданья.
Кто загнал их в сети бытия,
Оглушив обрывками вопросов?
В тесных рамках собственного «Я»
Трудно что-то видеть дальше носа.
Кругозор всё уже с каждым днём.
Всё теснее дней переплетенье.
Поле разума зачищено огнём
Пожирающего души потребленья.
И в плену тотального вранья,
Без надежды вырваться наружу,
Мы себе внушаем: я – не я.
Я всегда был с истиною дружен.
Только что мог сделать я один
В мире, где сплошные хаты с краю?
Это Данко сердце из груди
Вырвал, путь народу освещая.
Ну и что? Куда народ пришёл?
К свету он не очень-то стремится.
Свет – оно, конечно, хорошо,
Но как бы потом не поплатиться.
Хата с краю – маленький мирок,
Где тепло, уютно и спокойно.
Главное – не выйти за порог:
Там всё время полыхают войны.
И горят в них малые миры.
И пылают те же хаты с краю.
А у нас спокойно – до поры,
Пока рядом не загромыхает.
* * *
То одно, то другое, то третье,
То четвёртое, то… и т.д.
Мы пытаемся жить в круговерти,
От беды убегая к беде.
Мы пытаемся спорить с судьбою,
Стену лбами пробить в тупиках.
Дерзко замки воздушные строим,
А затем развеваем их в прах.
Да, такая нам выпала доля,
Что мы вечно стремимся вперёд.
Мы летим по житейскому морю,
Ускоряя с годами полёт.
И в конце лишь, растратив все силы,
Начинаем мы думать, куда
Нас всё время упорно тащила,
Усмиряя протесты, судьба.
* * *
Это был наш последний бросок
По сплетающим ноги барханам.
Мы упали на жаркий песок
Перед синим пластом океана.
И звенели в ушах небеса,
Прикрывая свой лик облаками.
И ушедших друзей голоса
Через слой облаков проникали.
Океан безмятежно дышал,
В мелочь наших забот не вникая.
И никто, кроме нас, не решал,
Путь наш к аду лежит или к раю.
* * *
В кругу тотального вранья
Мы не живём, а выживаем.
Куда кривая колея
Ведёт нас – вряд ли мы узнаем.
А потому спешим вперёд,
Одним мгновеньем жить решая.
Неясно, что нас завтра ждёт –
Вдруг завтра жить нам помешают.
* * *
Я вечно прав – порою даже страшно.
Разумен так, что просто дрожь берёт.
И что же в этой жизни бесшабашной
Мне право вечно правым быть даёт?
Отнюдь не опыт – это несомненно.
Я в опытах немного преуспел.
И мысли вечные рождаются мгновенно,
А не в итоге всяких нудных дел.
Взгляд сквозь столетья для меня забава.
И не нужны здесь знания очки.
Я и без знаний снова буду правым,
Сложив пророчеств пойманных клочки.
Такая, видно, доля мне досталась,
Хоть ничего такого не просил.
О, если б ошибиться мне хоть малость!
Хоть в чём-нибудь! Но нет на это сил.
* * *
Он видел жизнь свою как льдину,
Плывущую сквозь волны дней.
Такая странная картина –
И с каждым годом всё ясней.
В конце концов он сам поверил:
Виденье – это неспроста.
Жизнь – льдина? Что ж, по крайней мере,
Как белый лист она чиста.
«Мои дела подобно строчкам
Заполнят эту белизну.
И коль я не поставлю точку,
То не смогу пойти ко дну».
Он плыл на льдине, с ветром споря.
Дрожал, как мачта, но стоял.
Кричали с льдин соседних: «Боря!
Пригнись, идёт девятый вал!»
А он в ответ лишь хмурил брови,
Сжимая ледяной штурвал:
«Ну что ж, пусть явит мне такое,
Чего я раньше не знавал».
Он плыл, на гребни волн взлетая,
И брызги превращались в лёд.
А льдина, вид свой изменяя,
Упорно двигалась вперёд.
Он плыл сквозь штиль, сквозь непогоду.
Встречался и девятый вал.
И всё понятней год от года
Смысл этой жизни представал.
Порой Судьба толкала в спину:
Мол, на колени упади.
И я не стану твою льдину
Гнать сквозь метели и дожди.
Ты станешь дрейфовать спокойно,
Как льдины многие вокруг.
Зачем тебе со мною войны,
Скажи, мой беспокойный друг?
Но он давно Судьбе не верил:
«Какие войны? Что за бред!
Мне в жизни каждый день отмерен,
И времени на войны нет.
Я буду плыть, как плыл доныне.
Зачем мне что-то изменять?
Я доверяю своей льдине.
Что, где и как – ей лучше знать».
Судьба растаяла в туманах,
А льдина продолжает плыть.
И никакие ураганы
Не в силах курс ей изменить.
* * *
История всегда права,
Хоть кажется порой – не очень.
И тяжелеет голова,
И пессимизм скользит меж строчек.
И хочется совсем чуть-чуть,
Слегка, историю подправить,
Чтоб куда надо повернуть
И в нужном свете всё представить.
История всегда права,
Хоть кажется порой иначе:
Историю творит молва,
А глас её немного значит.
Историю из фактов шьют,
Но средь портных такие споры,
Что часто их тяжёлый труд
Похож, скорей, на клочья вздора.
Часть фактов спрятана в слова,
Другая часть вообще под стражей.
История всегда права –
О людях этого не скажешь.
* * *
Жизнь часто сводит нас с ума
И наделяет тяжкой долей.
Но ведь затем и голова,
Чтоб трап с ума был под контролем.
Без разрешения сойти –
Дисциплинарное взысканье.
С анархией не по пути
Нам в нашем строгом мирозданье.
* * *
В истории оставив след,
Он думал, что его найдут,
Припомнят ряд былых побед
И по заслугам воздадут.
И час настал – его нашли
И, обвинив во всех грехах,
Облили грязью и ушли,
Оставив прозябать впотьмах.
В истории полно следов,
И можно выбрать на свой вкус,
Кого по ним искать: шутов,
Мыслителей, любимцев муз,
Воров, монахов, пастухов,
Военачальников, царей,
Менял, банкиров, докторов
Иль покорителей морей.
Переплетаются следы.
Идти по ним – нелёгкий труд.
И вот вопрос: готов ли ты
В пески истории шагнуть?
РУБАЙИ
1
В шкатулке памяти обиды не держи,
Храни в ней только счастья миражи.
И коль судьба вести тебя устанет,
Ты ей картинки эти покажи.
2
В ложь, как и в грязь, старайся не ступать:
Ложь будет очень трудно отмывать.
Казалось бы, ты всё отмыл до блеска,
Как пятна лжи появятся опять.
3
Кто верит в силу знаний – к тем вопрос:
Что, если мир до знаний не дорос,
И потому пока удар дубиной
На первом месте в череде угроз?
4
Картину Прошлого пытаясь изменить,
Легко порвать межвременную нить.
И как тогда, утратив направленье,
По морю жизни в Будущее плыть?
5
Из рек, как прежде, пить уже нельзя:
Кругом болезни пальцами грозят.
Неужто под собой пилить планету
Толкает незаметно нас стезя?
6
История не учит нас, как жить.
Она лишь представляет миражи,
Что привлекают нас и тут же тают.
Как отыскать в них истину, скажи?
7
Уж коль вопросы лезут в рубайи,
Знать, наш корабль знаний на мели.
Кого же обвинять нам в неудачах,
Когда мы сами мели намели?
8
Нет друг без друга ни Добра, ни Зла.
Они – две части одного узла.
А тем, кто развязать его сумеет,
Жизнь новые задачи припасла.
9
Легко быть смелым, зная наперёд,
Что смелость до беды не доведёт.
Но, если разобраться, эта смелость
Совсем не та, что города берёт
10
Порой старик с седою бородой
Несёт азартно чушь, как молодой.
Но, если молодая чушь прекрасна,
То с возрастом грозит она бедой.
* * *
Огонь поэзии не вечен,
И погасить его нетрудно,
Когда звучат повсюду речи
И нескончаемо, и нудно.
Как заклинанья, как молитвы,
Одни и те же слов потоки
По разуму скользящей бритвой
Срезают чуждые им строки.
Обрывки строк развеет ветер
Не прекращаемых речей.
Огонь поэзии не светит
Объединеньям трепачей.
Он чужд их серому туману,
Который укрывает ложь.
Он освещает все изъяны
И в сердце вызывает дрожь
Он неудобен и опасен.
Он жизни не даёт заснуть.
Но, если мы его погасим,
Что завтра осветит наш путь.
* * *
Промчал судьбы кабриолет.
И я вослед за ним рванул:
Ведь в нём мелькнул всей жизни свет,
Оставив пыли пелену.
Кабриолет исчез вдали,
А я застыл, глотая пыль.
И до сих пор стою в пыли,
Сжимая памяти костыль.
В надежде отыскать покой
Листаю прошлых дней пласты.
Но проплывают предо мной
Одни лишь белые листы.
И в памяти покоя нет.
В ней только горечь облегченья.
И мысль, что тот кабриолет
Был лишь минутным увлеченьем.
* * *
Я знаю: прожитая жизнь
Имеет склонность к макияжу.
Воспоминаний витражи
Кровоточивость ран замажут.
И станет прошлое милей,
А настоящее серее.
И эшелон прошедших дней
В Грядущее пройти сумеет.
И в будущем такой десант
Воспримут многие с восторгом,
Как некий антидепрессант
Среди повальной лжи и торга.
* * *
Жизнь промчалась в поднебесье
И упала под горой.
Смолкли удалые песни,
Слышен только волчий вой.
Злые ветры зашумели
В кронах вековых дубов.
И засыпали метели
Крыши старых хуторов.
Заодно и жизнь укрыли
Снежной шубой до весны.
Чтоб морозы не сгубили
Расцветающие сны.
Чтоб пред жизнью возникали
Лентой трепетных огней
Затуманенные дали
Предстоящих вскоре дней.
* * *
Он собирался по крупицам
Неторопливо, за века.
И груз сей должен сохраниться
Назло врагам и дуракам.
Его несли через столетья,
К познанью развивая вкус.
Навряд ли что на белом свете
Ценой превысит этот груз.
И нам, хоть мы и не просили,
Досталась честь его хранить.
Чтобы сквозь штормы и сквозь штили,
Он смог в грядущее доплыть.
Что ж, от судьбы не уклониться.
Коль смотрят на тебя в упор
Знакомые до боли лица
Тех, кто хранил груз до сих пор.
Мы вышли в путь в лихое время,
Оставив за кормой раздор,
Венки взаимных обвинений
И заменивший разум вздор.
Мы шли вперёд по картам Даля.
Хоть ветер рвал из рук штурвал.
Мы только весело гадали:
Когда придёт девятый вал?
Порою, попадая в штили,
Мы отдыхали от забот.
Но штили быстро проходили,
И нас опять несло вперёд.
Какие мы штормы видали!
Но дух от шторма лишь крепчал.
Нас спас жилет от Розенталя
В словесном море выручал.
Швыряли волны нас на скалы
В проливе между Ни и Не.
Но поднимали мы бокалы,
Смеясь, за истину в вине.
В безумной пене новояза
Скрывали скалы свой забор.
Обезображенные фразы
Всплывали, как немой укор.
На рифы гнал попутный ветер,
Но вовремя менялся курс.
Мы обходили рифов сети,
Спасая вверенный нам груз.
Конечный пункт ещё в тумане.
Но недалёк уже тот миг,
Когда мы всё-таки доставим
Потомкам наш родной язык.
К оглавлению...
